Леонид Юлдашев, координатор клуба любителей интернета и общества, преподаватель курса «Социальная история инфраструктур» в магистратуре по Digital Humanities в ИТМО
Как возникла идея курса «Социальная история инфраструктур»?
Изначально курс должен был рассказывать об инфраструктурах: это, например, дороги, трубопроводы, электричество, интернет. При этом основная практика студентов была запланирована в стенах культурных институций, поэтому возникла идея курса о том, как мы можем мыслить организации.
В качестве объектов были взяты музеи и библиотеки. При всех различиях у них есть одинаковая потребность – определять путь своего посетителя. Анализ музеев строился на социологии классификации, в том числе на методах Мэри Дуглас. Мы смотрели на музеи как на организации со своими решетками различений, со своими методами кодирования мира.
Финальное задание курса — отправиться в музей в Петербурге и сделать исследование методом обоснованной теории. Это значит, что обобщения должны быть не взяты из теоретического словаря, а интуитивно выведены из наблюдений с помощью последовательности ряда микро-интерпретаций.
Оптика обоснованной теории позволяет применить качественный подход к аналитике посещения музея. Проходя музей вместе с посетителями, как бы отслеживая каждый шаг, мы обнаруживаем те места, где у них появляются затруднения. Тем же методом мы можем отследить, как институция классифицирует своего посетителя.
Мой друг и коллега, социолог Дмитрий Серебренников рассказывает в своей статье, как разные московские ведомства договариваются о месте размещения камер наружного видеонаблюдения. Карта камер отражает области, нуждающиеся в наблюдении, по представлениям этих ведомств. Здесь мы можем увидеть, как соединяются социология классификаций и социальные исследования инфраструктур, что и было воплощено на курсе.
В качестве финальной работы по курсу студентам было предложено описать музей по примеру Стросса и Корбин из книги «Обоснованная теория». Как понять, что студент не выдумал своё наблюдение? Вдруг студент увидел только то, что ничего не происходит?
Опишу пример из книги. Вы приходите в ресторан и видите, что в зале, кроме официантов и гостей, от столика к столику ходит женщина в красном платье и иногда общается с посетителями. И она — непонятно кто. Она не укладывается ни в одну из двух этих ожидаемых категорий. Вы наблюдаете за её действиями и непредвзято классифицируете их.
Женщина в красном платье также переговаривается с официантами, входит в служебные помещения и не отдыхает за столиком. Этим её действиям свойственна целенаправленность и регулярность.
В итоге мы фиксируем, что роль этой женщины — координация команды ресторана. На этом примере видно, что классификация людей и их действий происходит всегда.
Экономисты любят книгу «Робинзон Крузо» Даниэля Дэфо, потому что Дэфо в ней показывает, что возможна экономика без общественных отношений. Мне кажется, социологи тоже должны любить эту книжку: в ней общественные феномены становятся возможными, даже когда человек совсем один на клочке земли.
Не может быть такого, что в общественном месте ничего не происходит. Может быть такое, что ты ничего не видишь. Тем не менее, все студенты что-то увидели.
В первую очередь меня интересовало, как студент работает с тем, что он увидел: интерпретирует свой опыт, помещает каждое отдельное наблюдение в контекст других наблюдений. Объектов много: обои, паркет и ковры, одежда библиотекаря, справочные материалы на стенах. И кто заморачивался и обращал внимание на все эти мелочи, тот реализовал метод обоснованной теории.
Подход высококачественной этнографии — внимательный и въедливый. Например, мы почувствовали себя клиентами в библиотеке. Но не потому, что все библиотекари носят одежду синего цвета. Это чувство клиентского сервиса возникло на основании совокупности маленьких взаимосвязанных наблюдений. Это можно заметить, даже если ты никогда не бывал в этой институции.
Можно сказать, что есть риск, что студент просто выдумал свои наблюдения. Тем не менее, студенту, выдумавшему столько мелочей, можно ставить пятёрку, потому что он как опытный полевой интервьюер, который знает наперёд ответы респондентов. К тому же, в рамках учебного задания вопрос о исторической достоверности не столь важен.
Как соединить прикладной и академический смысл в исследовании?
Прикладное — значит, соответствующее потребностям заказчика. Совместить прикладную полезность и академическую эмпирику в исследовании можно, если собирать для заказчика данные с прицелом на последующую обработку для научной статьи.
Как донести до заказчика смысл академического исследования — это проблема перевода с языка академии на язык бизнеса.
Как избежать привнесения лишних интерпретаций в своё исследование и как корректно интерпретировать данные под свою задачу?
Это, мне кажется, вопрос об адекватности исследовательской проблемы. Представим себе исследование, в котором есть одна только процедура: мы спрашиваем людей, как они себя чувствуют сегодня. И если плачущий человек говорит нам, что у него всё в порядке, мы упускаем таким образом контекст.
Проблема такого исследования заключается в том, что был задан неадекватный исследовательский вопрос. Если бы мы наблюдали связь между тем, как человек выглядит, и тем, что он отвечает, то была бы другая картина. Мы бы записали в графу «как выглядит»: плачет, а в графу, «как отвечает»: «всё нормально».
Как понять, какие исследовательские вопросы и методы адекватны?
Те, которые соотносятся с:
- данными, с которыми мы работаем,
- нашей исследовательской областью
- и нашей теоретической рамкой.
Адекватность теоретической рамки можно оценить, используя, например, инструментарий DH или STS, социологии науки и технологии. Адекватность исследовательскому полю — это вопросы, занимающие наших коллег, то, что вообще в повестке.
Более, чем теоретическая рамка, важна адекватность данным. В социологии, так как она постарше DH, зафиксированы процедуры выбора метода для исследования в соответствии с вопросом и данными.
В соцсетях работа будет строиться примерно так: если в корпусе мы собрали 100% постов по определённому тэгу, и только каждый пятый автор этих постов дал нам интервью, значит, мы должны построить выборку для интервью по статистическим законам, чтобы показать, в какой степени наши данные репрезентативны.
Быть адекватным исследовательской области — это следовать её когнитивному стилю. Если ты уже выбрал дисциплину, то ты уже отсёк большинство методов.
В магистерской ВКР это особенно важно. Если мы успеем хорошо понять, как проводятся исследования в STS, то это покажет, что мы усвоили материал, данный в университете. С другой стороны, будет достойный публикации материал, потому что работа будет использовать терминологию нашего исследовательского поля.
Эксперименты с методами — это отдельная проблемная задача для сильных духом. В магистерской работе я рекомендую освоить одну область. Это само по себе трудоемкое и времязатратное занятие. Студенты, как я знаю, любят придумывать разного рода эксперименты — осуществить потом это бывает трудно.
Источники
Мэри Д. Как мыслят институты //Социология власти. – 2012. – №. 4-5. – С. 188-217.
Серебренников Д. Е. Инфраструктура как камера-обскура социальных классификаций: системы городского видеонаблюдения в малых городах //Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. – 2023. – №. 3.
Страусс А., Корбин Д. Основы качественного исследования. – 2007.
