Читать нас в Telegram
цифровой музей
Иллюстратор: Анна Руденко

Владимир Определенов — заместитель директора по цифровому развитию в ГМИИ им. А.С.Пушкина. Помимо музейной деятельности Владимир Определенов заведует базовой кафедрой информационных технологий в сфере культуры Высшей школы бизнеса ВШЭ. «Системный Блокъ» поговорил с Владимиром Викторовичем о цифровом кураторстве, IT-трендах в музейной сфере и о внедрении искусственного интеллекта в Пушкинский.

— Среди наших подписчиков много студентов. Какие знания и навыки необходимы тем, кто хотел бы заниматься цифровыми проектами в музейной сфере?

— Необходимые навыки — анализ информации, умение ее искать и быстро овладевать новыми цифровыми инструментами. Важно уметь быстро осваивать новые интерфейсы сложных по архитектуре систем, например, различных вариантов баз знаний и CMS-систем. Система управления контентом (CMS) — цифровая система, которая позволяет управлять различными видами контента как одному человеку, так и целым компаниям, в том числе распределенным в пространстве и времени.

Допустим, специалисту нужно вести базу данных музейной коллекции для учета коллекций, фиксации знаний по ним и анализа собранной информации в различных ракурсах. Зачастую описание одного музейного предмета включает в себя до 500 полей, большинство из которых — элементы различных справочников, часто сложных и иерархических. Человек не должен бояться такого количества, должен уметь понимать, как логически устроена система, где «технические» поля, которые помогают в систематизации, а где «свободные» для неструктурированных данных, как отделить одно от другого для дальнейшего анализа.

Современные базы содержат множество мультимедийных объектов, 3D моделей, изображений и т.п., которые все являются частью цифрового образа одного предмета, или просто описанием и кодами изначально цифрового объекта. Специалист должен понимать, что такое нормализация данных, работа в архитектуре данных, какие существуют форматы в базах данных и как анализировать данные в таких системах.

— Какие сейчас самые актуальные ИТ-тренды в музейной сфере?

— Все музеи разные — у каждого свои цели и задачи. Но можно выделить общие: хранение и изучение экспонатов, работа с посетителями, их привлечение в музей, работа в экспозиционном публичном пространстве, образовательных зонах, а сейчас для всех актуально создание собственного публичного цифрового пространства, которое включает в себя в том числе сайт, каналы цифрового маркетинга, в том числе SMM, доступ к информации о коллекциях, онлайн-билеты и другие сервисы. При этом нужно понимать, как тот или иной выставочный, образовательный или просветительский контент готовится, формируется и продается в цифровом пространстве.

И здесь ключевым вопросом становится компетенции музейных сотрудников, их умение работать в области формирования хорошего цифрового контента, умение его подать и продвигать, и в целом навыки создания качественных онлайн-проектов. И сейчас в нашей сфере очень не хватает для повышения компетенцией музейных сотрудников специальных цифровых кураторов, которые должны стать помощниками в массовом освоении цифровых инструментов, принципов и методик работы с ними. Фигура куратора нужна для обучения и помощи отдельным сотрудникам, которые занимаются содержательной частью проекта.

В музейной сфере сейчас не хватает цифровых кураторов

Если говорить о простых навыках, то сейчас, например, далеко не все музейные сотрудники умеют пользоваться цифровыми инструментами в онлайне. Одно дело проводить онлайн лекцию просто говорящей головой, а другое — демонстрировать экран, интерактивно взаимодействовать со слушателем — создавать интерактивные тесты, викторины и т.п..

— Как можно усовершенствовать работу IT-отделов в российских музеях?

Музеи должны научиться интегрировать базы знаний в базы данных. В Пушкинском есть учетная база данных коллекций, отдельно база данных библиотечного каталога, отдельное медиахранилище, которое содержит фото-видеоматериалы, цифровые произведения искусства и другие цифровые материалы, например связанные с реконструкцией музейного квартала. Сейчас эти системы не связаны единой шиной данных, нет возможности сквозного поиска, нет возможности открытого обмена данными с другими система. Что ограничивает возможности анализа как исследователей, так и внешних систем поиска. И мы планируем в ближайшее время решать эти проблемы.

Ведь следующий правильный шаг — возможность интеграции с виртуальными помощниками. Ключевой тренд будущего — возможность пользователя не вручную что-то искать по каталогу, а задавать голосовому помощнику вопрос и получать релевантный ответ, основанный на множестве источниках. Тем более это важно при навигации в пространстве, и здесь уже появляется связь с технологиями машинного зрения и дополненной реальности.

Появляется связь с технологиями машинного зрения и дополненной реальности

Также пока отсутствует глубинный поиск, связанный с контекстом. Важно создать связку, которая объединяет традиционное каталожное описание и систему поиска. Приведу пример: пользователь задает голосовому помощнику вопрос «расскажи мне об основателе музея». Система идентифицирует 5 слов — 2 из них являются ключевыми запросами — «основатель» и «расскажи». В первом случае система должна прочитать и понять в контексте, о каком музее идет речь, найти год его основания и идентифицировать личность. С «расскажи» совсем отдельная история: сможет ли система распознать этот запрос и именно связно «рассказать»?

Отдельная история с такими запросами, как «с какими архитекторами встречался основатель Пушкинского?». Система поймет все слова, но сегодня не превратит их в запрос в конкретную базу знаний, в которой находится ответ.

Следующий шаг — атрибуция и распознавание объектов на изображениях. Например, у меня есть гравюра: на ней 20 персон и десятки элементов — медали, шпаги, элементы интерьера и т.п.. Система, возможно, увидит людей на уровне «обнаружена персона», но детализации, например, стиля костюма, временного периода, типа шпаги, значения медали и т.п.. К сожалению, сегодняшние системы не могут искать, сопоставлять и анализировать подобные детали. Для этого множество специалистов по всему миру должны в начале заниматься их обучением на различных примерах. Эти специалисты должны точно понимать, ради чего они это делают и какие выгоды это принесет им в будущем. На сегодня большинству специалистов это не очевидно, и они продолжают применять методы XIX века.

— Какие варианты применения ИИ в музее вам кажутся наиболее интересными?

Для посетителей музея — это рекомендательные системы. К этому приходят музыкальные стриминговые сервисы. Такой системы в музейной среде нет.

Для научных сотрудников и исследователей — всеобъемлющий поиск и контекстный анализ каталогов. Для научного открытия в гуманитарной исторической сфере 90% времени уходит на сбор и поиск данных. В госкаталог музейного фонда России уже занесено 20 млн предметов. Ни один научный деятель не способен их проанализировать быстро.

Теперь мы соединим российский фонд с каталогом культурного наследия Европейского союза, Америк, стран Азии. Допустим, что перед исследователем стоит задача: проследить развитие той или иной цивилизации по каким-то конкретным однотипным элементам. Но проблема в том, что одни и те же вещи в научных школах разных стран называются по-разному. Исследователю приходится составлять базу вручную.

По большому счету, будь базы данных открыты и качественные изображения доступны, цифровые специалисты могли бы машинным методом составить нужный запрос и спуска какое-то время получить все совпадения, причем с высокой точностью. Исследователь занимался бы содержательной частью научной работы, а не тратил бы 95% своего времени, как сейчас, на почти ручной поиск и сопоставление вот этих элементов, чтобы понять, что перед ним однотипные элементы.

— Могут ли данные засорить онлайн-пространство, и должны ли это регулировать музеи?

Работа с цифровым фондом аналогична классическому формированию коллекции. Музей не архив: в нем экспонаты отбираются селективно по профилю. Единственная проблема, связанная с цифровой экологией, — неоправданная дубликация. Мы накапливаем огромное количество цифровых материалов, форматы которых меняются каждые 7-8 лет.

Иллюстратор: Анна Руденко

Главные риски потерь связаны не с внешней утечкой, а с внутренней. Это частая ситуация: мы накопили огромную базу в проприетарной (закрытой) системе, а потом не можем ее перенести в новую цифровую среду. Для многих музеев это является проблемой: коллеги еще в девяностых — середине двухтысячных начали вносить огромные массивы информации в современные на тот момент системы. Однако системы устарели, а ценные данные сложно, иногда почти невозможно с сохранением всей их архитектуры и логики полноценно перенести в новые. Получается, что это десятилетия потерянного труда в плане описаний музейных экспонатов.

Мы сталкиваемся с множеством проблем: как хранить данные, как обеспечить их быструю переносимость, как восстановить огромные потери, связанные с недостаточной качественной обработкой первичных данных. Сотрудники могут создать плохой цифровой образ (изображения). Так в системах накапливается цифровой мусор.

— В прошлых интервью вы рассказывали о создании доменов для каждого музейного экспоната. Зачем они нужны?

Цифровые сертификаты на основе доменов делают данные достоверными в привязке к их владельцу. Это система обеспечивает такое понятие как достоверный интернет (internet of trust). Большинство информации в интернете — это воспроизводство недостоверного вторичного контента. Задача музея как институции — создать базу первоисточников, к которой можно обратиться. Суть цифровой экологии не в создании вторичного продукта, а в возможности вернуться к достоверному первоисточнику.

Тут и ломаются копья смарт-контрактов и блокчейна

Лишние реплики действительно не нужны: важно построить архитектуру системы таким образом, чтобы все обращалось к первоисточнику. Мы должны знать авторов, владельцев информации; идентифицировать авторские права и иерархию доступа к той или иной информации. Тут и ломаются копья смарт-контрактов и блокчейна: отсутствуют цепочки сохранения информации по цифровым объектам — как они менялись и эволюционировали.

— Делают ли современные технологии музеи более инклюзивным и доступным для посетителей?

Несомненно. Цифровая доступность — это сегодня отдельное направление работы в Пушкинском музее, которому мы уделяем большое внимание. Инклюзия — это одинаковое удобство для всех категорий посетителей музея. Например цифровое пространство дает массу возможностей не только маломобильному населению с точки зрения ограничений здоровья, но и тем, кто вообще к нам не может приехать по причинам удаленности и экономического характера.

Пушкинский в 2019 году посетило полтора миллиона человек. Много это или мало? Для Китая — это практически ничего, для России — это процент населения. Если сделать грубую арифметическую оценку без учета сложных факторов, то если мы физически будем принимать полтора миллиона посетителей каждый год, то нам понадобится 100 лет, чтобы каждый россиянин пришел и физически посетил музей.

Нам понадобится 100 лет, чтобы каждый россиянин пришел и физически посетил музей

В этом плане нет никакого другого инструмента доступности, кроме как предоставить это в цифровом виде настолько хорошо и качественно, насколько мы можем, на уровне адекватном текущему технологическому развитию.

Инклюзия для людей с ОВЗ (ограниченными возможностями здоровья) — кроме создания в целом физически доступной среды, — это и подготовка специальных аудиогидов, сенсорной доступности и множество других технических моментов.

Есть еще и вопросы доступности интерфейсов, ведь если человек старшего возраста легко разбирается в разрабатываемых вами интерфейсах, значит и молодежь, которая умеет работать в цифровой среде с рождения, с высокой вероятностью будет с ними так же справляться интуитивно. В этом планеразработка интерфейсов должна начинаться с вопросов доступности для всех категорий. Рекомендую по этой теме посмотреть запись онлайн-конференции «Цифровая доступность в сфере культуры»

— Из-за коронавируса люди стали меньше посещать музеи. Как Пушкинский музей восполняет пробел с помощью цифровизации?

На сайте есть отдельный раздел «Наедине с Пушкинским», в котором собраны лекции, материалы и виртуальный музей. Мы перед всеобщим закрытием на карантин сделали полноценные виртуальные копии выставок. На платформе «Виртуальный Пушкинский» Вы можете прогуляться по выставкам Цая Гоцяна, Щукина и проекта «Тату».

Также в партнерстве с командой Navigator4D в Пушкинском был сделан полноценный цифровой двойник выставки «От Дюрера до Матисса. Избранные рисунки из собрания ГМИИ им. А.С. Пушкина» в формате 4D. Были использованы уникальные разработки Navigator4D, что позволило на основе 20 тысяч изображений каждого фрагмента выставки, технологий фотограмметрии, лазерного сканирования и 3D моделирования создать прорывной по качеству продукт, который в ближайшее время сможет на VR платформах перевернуть представления публики о доступности музея в цифровом пространстве. Уже сейчас вы можете скачать версии выставки для Windows и Mac и прогуляться по выставке, в невозможном раньше качестве, посмотреть на каждую вещь, приблизить ее.

— Насколько виртуальное посещение музеев может заменить реальное?

Зависит от каждого конкретного человека. Приведу пример с ЕГЭ: ответственные и дисциплинированные люди, которые хотят получать новые знания и самообразовываться, получили возможность для развития, освоили цифровые инструменты и значительно повысили свою продуктивность. Те, кто действительно хотели учиться и использовали для этого все инструменты, в итоге получили и высокие показатели качества работы. По статистике средний балл ЕГЭ упал, но количество тех, кто получил 100 баллов, выросло. Так и с музейной деятельностью: если человек хотел погрузиться, он получил максимум возможностей для этого в цифровом пространстве.

Сегодня я с трудом выбираю, что мне наиболее важно, интересно, потому что есть буквально все — невероятная открытость. С другой стороны, если у человека реальной потребности нет, он не понимает, с чего начать, то он просто отстраняется от этого и вообще перестает с этим материалом работать. Не могу сказать, хуже это или лучше. Для кого-то лучше, для кого-то хуже, а кто не был нашим посетителем, он им и не стал.

Рост онлайн-аудитории, именно количество подписчиков, произошел незначительный. А вот те, кто уже были нашими посетителями, нашими подписчиками в соцсетях, они стали смотреть нас чаще. Наш посетитель с нами остался. Количество просмотров наших материалов выросла в десятки раз. За последние полгода онлайн-программы и материалы Пушкинского посмотрели более 7 миллионов раз, а приход на обычные лекции за этот период мог максимум составить примерно 25 000 посетителей.

Все люди разные, где одни видят повод что-то не сделать, другие видят возможности и точки роста во всех смыслах. Ничто не может заменить эмоции и чувства от физической встречи и реального наблюдения за прекрасным, но получить не менее подлинные эмоции и вдохновиться от встречи с прекрасным можно и рассматривая старые гравюры, фотографии или кинофильмы, или погружаясь в современное невероятно насыщенное и доступное цифровое пространство культурных проектов.

Интервью: Дарья Джиоева, Василиса Александрова
Расшифровка: Эвелина Григорьян
Редактор: Даниил Скоринкин
Иллюстратор: Анна Руденко