История в медиа, историческая городская среда, даже использование исторических цитат и метафор в повседневной жизни ‒ все это public history (публичная история). Она связывает современного человека и историю в медиапространстве, образуя активный социальный диалог. Вокруг нас витает дух исторических событий независимо от того, обращаем ли мы на это внимание.
Public history в России только развивается. Многие все еще думают, что история — скучный школьный предмет, для которого нужно учить даты правления Романовых, предпосылки войн, итоги пятилеток и прочее. Мучения в школьные годы отбивают всякий интерес к прошлому.
Однако в последнее время появилось несколько инициативных digital-проектов, которые направлены на изучение локальной истории. Самый популярный из них ‒ цифровая реинкарнация 1917 года от команд Михаила Зыгаря и Сергея Лунёва.
Что нового придумал Зыгарь?
Михаил Зыгарь — бывший главный редактор телеканала «Дождь», автор бестселлера «Вся кремлевская рать» и основатель креативной студии «История будущего». Три года назад, к столетию октябрьской революции, он запустил мультимедийный проект «1917. Свободная история», в котором репрезентировалась история современников 1917 года в виде странички в Facebook: адаптированные посты, трансляции и фото.
В проекте больше 1500 героев. У поэтессы Зинаиды Гиппиус стоит статус «Главное — не ныть. Не размазывать своих „страданий“. Подумаешь! У всякого своя боль. Вот у меня кашель, например» ‒ ее цитата. В разделе «место работы» у архитектора Эля Лисицкого написано, что он занимает должность секретаря оргкомитета и готовит к открытию Выставку художников-евреев в Москве. А Матильда Кшесинская, с выставленной геолокацией «Петроград, Алексеевская ул., 10, квартира П. Н. Владимирова», взволнованно делится тем, что Фаберже отказывается хранить ее драгоценности, потому что опасается обысков и конфискации.
Чат-бот с Распутиным и Тиндер 1917
Команда провела трансляцию с первого заседания Государственной Думы, прославившуюся выступлением оппозиционера Павла Милюкова, открытие долгожданной выставки общества «Бубновый валет», осветила тайную свадьбу сестры императора Ольги. А еще на сайте можно отправить письмо чат-боту с Распутиным, зайти в Тиндер1917, узнать интимные прозвища звезд времен революции и многое другое.
Джунгли революции
Второй проект про «сложное» прошлое ‒ «1917. День за днем» Сергея Лунёва, историка и создателя познавательного журнала о русскоязычной цивилизации «VATNIKSTAN», ‒ менее динамичный. Он разделен на две части ‒ столетние архивы и статьи студентов МГУ. В «Источниках» можно найти вырезки из газеты «Вперед», «Русские Ведомости», тексты декретов, воспоминания. «Беззаконие, подстерегающие вокруг опасности и частые сцены кровопролития держали человеческую психику в постоянном напряжении. Люди передвигались в городе подобно диким зверям в джунглях», ‒ пишет о России издатель Николай Вреден [1]. В «Статьях» хранятся публикации с тематикой интервью, историографии, литературоведения, политической и социальной истории и т. д.
Ученые негодуют: почему историки выступили против проекта Зыгаря
Сами авторы называют «Свободную историю» инновационным сторителлингом и утверждают, что, пытаясь сделать историю общедоступной и понятной, они не подменяли исторические факты. Содержание публикаций основывается на письмах и личных дневниках.
Однако многие приверженцы академической истории скептично относятся к проекту «1917. Свободная история», критикуя его за необоснованные сокращения, которые превращают факты в домыслы [2]. По их мнению, так теряются важные причинно-следственные связи: читателя вводят в заблуждение, выдавая художественное за историческое.
Например, фразы типа «Я точно зверь травленный: все загрызть хотят… Поперек горла им стою» в игре «Поговори с Распутиным» могли им и не произноситься.
Проекты «1917» в споре о публичной истории
«Думаю, что в это время жили самые известные русские люди в мире; они ходили по одним и тем же улицам, встречались и творили», — рассказывает Зыгарь про обоснование выбора временного периода [3]. По его мнению, креативная студия «История будущего» стала первой, кому удалось действительно воскресить историю, взглянув на нее глазами героев.
У профессора Оксфордского университета и Московской высшей школы социальных и экономических наук Андрея Зорина на этот счет есть другое мнение. «Допустим, ученому удалось охватить все то, что знал человек, о котором он пишет. Но ведь забыть всего того, что этот человек не знал, ученый все равно не сможет», ‒ комментирует он [4]. То есть герой, находящийся в гуще событий, не ощущает исторической динамики в полной мере: мир конструируется не только из того, что знают современники, но и из того, о чем они не догадываются. Для этого и существуют ученые, которые пытаются воскресить взгляд исторических героев и попутно собирают неизвестные им факты.
Крайности публичной истории
Значение public history обсуждается в историческом сообществе давно: с 1970-х ‒ за рубежом, в последние десятилетия — и в России. Несомненно, что эта область знания находится на стыке интерпретации исторического факта и его конкретности.
По мнению Зорина [5], существует более серьезная проблема ‒ две крайности истории. Первая ‒ абсолютизация точности, то есть требование от исторического продукта безусловной истинности, что заведомо невозможно. Вторая ‒ обесценивание этой точности. Если мы считаем историю лишь проекцией сегодняшнего дня, то мы постепенно начинаем пренебрегать фактами. Зорин видит решение в соблюдении научных требований к верификации / фальсифицируемости исторического источника при любых обстоятельствах ‒ этим условием и «публичные», и академические историки обезопашивают свою работу.
Запустив «1917. Свободную историю» и «1917. День за днем» Зыгарь и Лунёв не воссоздали точную историческую копию России 1917 года, да и не имели такой цели. Они стремились заинтересовать тех, кто считает историю скучной. Даже если «История будущего» и команда Лунёва четко представляли специфику времен и были в силах ее реконструировать, невозможно воскресить самое главное ‒ глаза и сердце 1917 года.
Создатели проектов посмотрели на события революции сквозь призму особого личного понимания, построенного на достоверных фактах. Теперь историки (а также историки медиа, культурологи и другие исследователи) могут изучать не только минувшие события, но и их современные репрезентации, которые накладываются друг на друга, образуя новые образы прошлого в культуре.
Сноски
[1] «ЛЮДИ ПЕРЕДВИГАЛИСЬ В ГОРОДЕ ПОДОБНО ДИКИМ ЗВЕРЯМ В ДЖУНГЛЯХ» — ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ Н. ВРЕДЕНА // 1917. День за днем URL: http://1917daily.ru/sources/vreden-21-11/ (дата обращения: 20.07.2020).
[2] Котрелев П.Т. Осовременивание истории: Timebound и «Проект1917» // История URL: https://history.jes.su/s207987840001939-1-1/ (дата обращения: 22.07.2020).
[3] Михаил Зыгарь — о том, как устроен проект «1917. Свободная история» // The Village URL: https://www.the-village.ru/village/weekend/weekendkomment/250333-proekt-1917 (дата обращения: 20.07.2020).
[4] «Мы всегда находимся в зоне интерпретации исторического факта»: Андрей Зорин о публичной истории // Theory & practice URL: https://theoryandpractice.ru/posts/7566-zorin (дата обращения: 20.07.2020).
[5] Там же.
Источники
- «1917. Свободная история»
- «1917. День за днем»
- Мы всегда находимся в зоне интерпретации исторического факта»: Андрей Зорин о публичной истории // Theory & practice (дата обращения: 20.07.2020).
