Привычка рассказывать истории — выстраивать нарративы — есть в любой культуре. Даже в быту мы постоянно рассказываем друг другу какие-то истории. Поэтому для успешной коммуникации с человеком искусственный интеллект должен понимать эти истории и их устройство. Но, к сожалению, компьютеры все еще не способны определить, когда отдельное повествование внутри текста начинается или заканчивается. И для того, чтобы мы рано или поздно обучили искусственный интеллект хотя бы видеть базовые деления нарратива, нам нужно определить, что такое нарративные границы и каким может быть повествование.
Нарратив и нарративные границы
Нарратив — это рассказ, представляющий собой последовательность событий, в которой описываются действия определенных персонажей в заданный промежуток времени. События в нарративе связаны единой кульминацией и другими элементами сюжетной структуры. При этом нарратив и история — разные понятия. История — это последовательность событий, основанная на действиях персонажей, в нейвсегда есть сюжет и фабула. Нарратив — это способ рассказывать истории, нарратив включает в себя истории.
Искусство рассказа значительно сложнее, чем простое составление списка действий, которые должны совершить персонажи. Хороший рассказчик всегда, во-первых, выделяет детали, на которые стоит обратить внимание читателю, и, во-вторых, умеет располагать события в нужном для конкретной истории порядке. То, как построена история, в каком порядке расположены в ней те или иные события, как структурно соотносятся друг с другом ее элементы, очень важно для достижения желаемого эффекта.
Нарратив может быть выстроен в виде:
— непрерывного повествования (сплошной промежуток текста заполняется рассказом одной истории);
— повествования, встраивающегося в другое повествование (еще одна история рассказывается в рамках уже начатой истории, но начатая история при этом не прерывается). Назовем такой тип встроенным нарративом;
— повествования, прерывающего предыдущее повествование (одна история неожиданно замещается другой, то есть первая история неожиданно заканчивается). Такой тип повествования назовем прерывающим нарративом. Например, в одном из наших материалов мы писали о детективах с нарушенной хронологией.
Важная часть нарративной структуры — это элемент, называемый нарративными границами. У каждого нарратива есть две базовые границы:
— начальная — это позиция первого символа вступительногослова в повествовании после заголовка;
— конечная — позиция последнего символа заключительногослова в повествовании.
Непрерывный нарратив (самый простой вид нарратива) может выглядеть следующим образом:
Я проснулся рано утром, увидел, что на улице прекрасная погода и решил, что сегодняшний день — идеальный для похода на пляж. Я взял с собой книгу, полотенце, солнечные очки, сел в машину и поехал на пляж. На пляже я читал книгу, смотрел на волны, а потом быстренько искупался. Высохнув, я поехал домой. Это был прекрасный день, даже несмотря на то, что я забыл солнечный крем и жутко обгорел на солнце.
Здесь нет смещений во времени, нет прерывающих эту историю нарративов — только одна история, построенная в виде линейного повествования от первого лица о поездке нарратора (повествователя) на пляж, и границы нарратива совпадают с базовыми: первый и последний символ. Такое повествование филолог Виктор Шкловский характеризовал как строящееся по принципу нанизывания: один мотив (мотив — это простейший сюжетный элемент) следует за другим мотивом и так далее («мотив — мотив — мотив — мотив — …», то есть «я решил пойти на пляж» — «я пришел на пляж» — «я был на пляже и искупался» — «я уехал с пляжа» — …).
Встроенный нарратив
Встроенный нарратив — это нарратив, который встраивается в уже начатое повествование. Шкловский называл такой тип нарратива «обрамлением»: один сюжет обрамляется другим сюжетом, то есть мы получаем историю в истории — происходит действие, но действует в нем не тот, кто рассказывает эту историю. Можно также назвать такое повествование рамочным. Заметить этот переход можно в тот момент, когда нарратор делает акцент на том, что сейчас будет рассказана определенная история, или же встроенное повествование обозначается автором как отдельная глава внутри уже начатого повествования. Границами в этом случае могут служить деление на главы, отступы, звездочки и другие визуальные элементы в тексте.
Таким образом построен большой ренессансный роман Джованни Боккаччо «Декамерон»: история о том, как группа молодых людей уезжает на загородную виллу из охваченной чумой Флоренции, идет бок о бок с новеллами, которые три юноши и семь девушек ежедневно рассказывают друг другу. Каждая новелла — отдельный сюжет, и ему уделяется отдельная глава в романе. Точно так же устроена повесть о капитане Копейкине, встроенная Гоголем в изначальный нарратив «Мертвых душ» о приключениях Чичикова: есть эпизод оригинального нарратива о чиновниках, которые пытаются понять кто такой на самом деле авантюрист Павел Чичиков, а есть история о капитане Копейкине, которая рассказывается одним из чиновников с предположением о том, что капитан Копейкин и есть Чичиков. Повествованиео капитане Копейкине — это уже другая история внутри изначальной, и она отделена от основной заголовком и отступами.
Если немного переработать нарратив о поездке на пляж, которую мы приводили как пример непрерывного нарратива, то получится следующее:
Я проснулся ранним утром, проверил погоду на своем смартфоне и решил, что сегодняшний день идеально подходит для похода на море. Я взял с собой книгу, полотенце, солнечные очки, сел в машину и отправился на пляж. Я читал книгу, наблюдал за волнами и быстренько искупался. Как только я вышел из воды, я увидел, что на берегу стоит какой-то растрепанный пират. «Хэй-хэй! Меня только что вымыло на берег. Я был капитаном корабля „Дрожащий воробей“, но на борту произошел бунт. Вся моя команда, включая моего попугая, восстали против меня и заставили спрыгнуть с корабля. Мне пришлось плыть на куске какой-то деревянной коряги целых три дня. Где это я сейчас?». Я не поверил в историю пирата, так что я проигнорировал его и ушел. Я высох и поехал домой. Это был замечательный день, несмотря на то, что я забыл солнцезащитный крем и обгорел.
История о поездке героя на пляж, которую мы приводили как пример непрерывного нарратива, усложняется: внутри истории о пляжном отдыхе появляется самостоятельная история пирата. Переход происходит в тот момент, когда начинается прямая речь пирата, она выделена кавычками, и кавычки здесь выступают в роли нарративных границ.
Прерывающий нарратив
Прерывающие нарративы включаются тогда, когда одно повествование прерывается идущим вслед за ним повествованием, то есть история замещается другой историей. На первый взгляд может показаться, что прерывающий нарратив ничем не отличается от встроенного нарратива, но это не так.
Посмотрим на отрывок из романа Харуки Мураками «Бесцветный Цкуру Тадзаки и годы его странствий».
Как бы ни хоронили мы свои воспоминания… — она посмотрела на него в упор, — историю своей жизни не сотрешь. И как раз об этом лучше не забывать. Историю не стереть и не переделать. Это все равно что убить самого себя.
— И почему мы об этом заговорили? — пробормотал Цкуру как можно небрежней, словно бы наполовину себе самому. — Эту тему я никогда ни с кем не обсуждал, да и теперь не собирался.
Сара чуть заметно улыбнулась.
— Видимо, теперь понадобилось обсудить? И даже острей, чем ты думаешь?
В то лето, вернувшись из Нагои в Токио, Цкуру постоянно ловил себя на странном чувстве, будто все его тело полностью перестроилось. У знакомых предметов вокруг словно исказились цвета, как будто он смотрел на них через светофильтры. Он стал слышать звуки, которых раньше не различал, и перестал различать то, что раньше прекрасно слышал. От любого движения делалось так неуютно, словно изменилось земное притяжение.
Пять месяцев после приезда в Токио он жил на пороге смерти. Заполз в свою крошечную, но бездонную черную нору и жил там в полном одиночестве и постоянной опасности заснуть и провалиться в Ничто. Но страшно ему не было. Он лишь думал: как это все-таки просто — туда провалиться.
Здесь мы видим смещение перспективы: нарратив о разговоре Цкуру с Сарой прерывается флешбеком (о флешбеках подробнее ниже) из жизни Цкуру. Флешбек оказывается не в рамках самого диалога: он не встроен в этот первоначальный нарратив, а находится вне него. Также здесь происходит смена повествователя— это и естьграница между изначальным нарративом и прерывающим нарративом. Иногда переход может обозначаться формально, например, звездочками, как это происходит случае с отрывком выше. Начало главы также может быть признаком смены рассказчика: такой переход мы видим в уже упомянутом «Декамероне». Очевидной будет смена рассказчика в том случае, если основное повествование написано от первого лица и происходит переход на третье лицо. Границей в этом случае будет выступать начало предложения от другого нарратора.
На первый взгляд встроенный и прерывающий нарратив отличаются незначительно, но это только кажется. Встроенный нарратив не прерывает историю, в которую он встраивается — история рассказывается внутри первоначального сюжета, но помещается в рамки. В прерывающем нарративе история останавливается и начинается другая, то есть начинается другой нарратив, который находится снаружи рассказанной до этого истории. Если рассказ другой истории оказывается событием внутри изначального нарратива, как в примере с пиратом, то это встроенный нарратив, а если нет — прерывающий. С появлением компьютеров возникла возможность создавать интерактивные нарративы, которые нельзя превратить в печатную версию без существенных потерь
Временные сдвиги: флешбэки и флешфорварды
Часто в нарративе происходят временные сдвиги, то есть повествование переключается с рассказа о событиях, происходящих в настоящем времени, к событиям, которые уже случились в прошлом или должны произойти в будущем. О событиях из прошлого рассказывают так называемые флешбеки, а о событиях из будущего — флешфорварды (например, флешфорвардами могут быть пророчества или видения кого-то из персонажей). Флешбеки и флешфорварды так же могут быть как встроенными, так и прерывающими.
Встроенные флешбэки — это чаще всего рассказы нарратора историй из прошлого, поэтому довольно часто они оказываются в контексте диалога персонажей, происходящего в настоящий момент повествования. Здесь работает схема, представленная на рис. 1.
Прерывающие флешбэки прерывают или смещают изначальный нарратив, то есть в этом случае прерывают нарратив о настоящем времени: та же схема, что и на рис. 2. Изначальный нарратив (о настоящем времени) заканчивается и начинается рассказом истории из прошлого, то есть этот сюжетболее самостоятелен, чем опосредованный рассказ нарратора во встроенном флешбеке. Частая особенность прерывающего флешбека: повествовательизначального нарратива в настоящем времени и повествовательфлешбека — не один и тот же (но в некоторых случаях нарратор может совпадать). Формально мы можем это заметить при переходе от первого лица на безличные предложения, или наоборот.
То же самое применимо к флешфорвардам. Флешфорвард также может быть представлен в диалоге в виде разговора о гипотетическом будущем или видении, которое пришло к одному из персонажей, но, скорее всего, флешфорвард будет представлен в виде прерывающего нарратива о событиях, которые произойдут в будущем.
Сны и видения
Важным структурным элементом сюжета также могут быть сны и видения. К ним применимы все те же разобранные нами характеристики нарратива — они могут либо встраиваться в изначальный нарратив, либо будут прерывать его. Например, рассказ о том, что приснилось персонажу, будет встроенным сном, а прерывающим будет повествованиео сне прямо сейчас, которое отрывается от изначального сюжета. Видения идентичны снам, но они, как правило,говорят о будущем и чаще всего оказываются прерывающими. Обратимся к еще одному отрывку из романа Мураками.
Заговорив о любимой музыке, Хайда уже не мог остановиться. Он пустился перечислять особенности исполнения Берманом музыки Листа, но Цкуру уже почти не слушал. В памяти его проступила фигурка Белой, игравшей когда-то эту мелодию. Явственно, объемно — будто само Время потекло вспять и он вернулся в те прекрасные минуты полузабытого прошлого.
Вот рояль «Ямаха» в гостиной у нее дома. Словно в гармонии с ее строгостью, всегда настроен безупречно. На лакированной поверхности — ни пятнышка, ни отпечатка пальца. Лучи послеобеденного солнца на полу. Тени кипарисов в садике за окном. Кружевная занавеска подрагивает от ветра. На столе — чашки с чаем. Ее черные волосы, собранные в хвост на затылке. Взгляд, сосредоточенный на странице с нотами. Длинные изящные пальцы на клавишах. Ступни, неожиданно сильно и точно управляющие педалями. Белые икры — словно из фарфора с глазурью. Когда ее просили что-нибудь сыграть, она часто исполняла именно эту мелодию. «Лё маль дю пэи»… «Неизъяснимая тоска, охватывающая сердце в чистом поле». Ностальгия. Или меланхолия.
Прикрыв глаза, Цкуру вслушивался в музыку, и внезапно что-то внутри скрутило его так, что перехватило дыхание. Словно незаметно для себя он вдохнул облачко пыли. Закончилась эта мелодия, началась следующая, а он все сидел, поджав губы, не в силах отогнать видение прочь. Хайда смотрел на него пристально.
Тут видение прерывает нарратив, потому как то, что видит Цукуру, не происходит прямо сейчас, но отражает его переживания. Видение кончается, когда нарратор начинает повествовать о событиях, происходящих в настоящий момент, то есть когда Цукуру отвлекается от своих внутренних воспоминаний и возвращается во внешний мир.
Источники
- Annotation Guideline No. 1: Cover Sheet for Narrative Boundaries Annotation Guide
- Шкловский В. Строение рассказа и романа.
- Мураками Х. “Бесцветный Цкуру Тадзаки и годы его странствий”. Перевод на русский язык, Дмитрий Коваленин, 2015.
