Новые технологии в выставочном пространстве
Представьте, что вы оказались в комнате, где кроме вас находятся только две старые хирургические лампы в небольшом отдалении от вас, которые производят бормочущие звуки и периодически дрожат, двигаются навстречу друг другу или просто замирают, напоминая эмоциональные человеческие движения. Вы прислушиваетесь и понимаете, что эти лампы — роботы, и они обсуждают актуальные новости, которые вы слышали недавно, но вот манера говорения кажется вам чужой, устаревшей. И эти лампы поглощены диалогом друг с другом.
Так выглядела инсталляция «Борги и Бес» австрийского художника Томаса
Фойерштайна в рамках выставки «Демоны из Машины» Laboratoria Art&Science Foundation в России. По задумке автора была создана сцена, где «в постапокалиптическом мире будущего две старинные хирургические лампы превратились в роботизированных кибернетических существ, — Борги и Бес. Они двигались, беседовали, шептались, спорили друг с другом. Они обсуждали современные на тот момент новости и проблемы, которые узнавали в режиме реального времени из интернета и переводили их на язык произведений Ф. М. Достоевского«[1] . Зрителю они могли показаться эмоциональными, человечными, понимающими. Вот только с человеком они не стремились общаться.
Инсталляция в выставочном пространстве — отличный способ привлечь внимание к проблемам, связанным с развитием науки и технологий. Художник создает ситуацию, в которой зритель неминуемо становится участником предлагаемой картины мира, даже никак физически не взаимодействуя с машинами.
Способ заметить и понять
Вопросы, о том, как понимать технологический и научный прогресс, как относиться к дилеммам, возникающими в этой связи, обсуждаются во многих уже сложившихся областях знаний: — философии, социологии, психологии, инженерии. Но одновременно набирает оборот подход, при котором художественные, трансдисциплинарные высказывания также становятся эффективным, а главное, — очень быстрым способе отрефлексировать значение идеи или открытия.
Так, например, Синъя Яманака и совместно с Джоном Гердоном в 2012 году получили Нобелевскую премию по физиологии и медицине за технологию индуцированных плюрипотентных стволовых клеток (iPS-клетки)[3] и в том же году австралийский исследователь и художник Гай Бен-Ари начал свой арт-проект cellF, одним из фокусов которого стала проблематизация наших представлений о границах живого, в том числе, в связи с возможным массовым применением технологии стволовых клеток[4].
CellF — первый в мире нейросинтезатор, состоящий из нейронных клеток. Управляющий блок состоит из клеток, выращенных на основе собственного биологического материала исследователя. Для этого проекта был разработан уникальный аналоговый синтезатор, которому заново выращенные нейронные клетки могли посылать команды. 4 октября 2015 года в Перте, Западная Австралия, CellF сыграл первый концерт с австралийским музыкантом Дарреном Муром из Токио, в котором звук барабанных установок музыканта стимулировал нервные клетки управляющего блока, и тот, в свою очередь, пропускал «творчески переработанный» звук дальше, на свой аналоговый синтезатор. В итоге получился союз человеческого и пост-человеческого творческого потока, музыкальная импровизация. CellF уже сыграл не один концерт с разными исполнителями.
Эта работа по горячим следам задавала сложные вопросы возможному будущему применения стволовых клеток: как относиться к такой полу-живой субстанции, которая может появиться в результате экспериментов? Может ли это называться «существом»? Есть ли у него права? Будем ли мы проявлять эмпатию к таким «химерам»?
Междисциплинарный диалог
Многие вопросы, которые задают исследовательские команды, применяющие методы технологического искусства, находятся на границах современного знания о той или иной области. И характерно также то, что такие проекты создаются междисциплинарно, включая разные точки зрения и инструменты. Общий диалог ведут художники, ученые, инженеры, исследователи и философы.
Так, упомянутый выше проект Borgy и Bes (Борги и Бес) о старых лампах, общающихся на языке Достоевского, создавался большой командой профессионалов из разных областей: помимо австрийского художника Томаса Фойерштайна в сопроектировании и разработке проекта участвовали куратор и руководитель Laboratoria Art&Science Foundation Дарья Пархоменко, начальник лаборатории робототехники НИЦ «Курчатовский институт» Валерий Карпов, руководитель лаборатории нейронных сетей и глубокого обучения МФТИ, руководитель проекта iPavlov Михаил Бурцев, а также команды робототехников из Курчатовского института и специалистов из лаборатории нейронных сетей и глубокого обучения МФТИ и проекта iPavlov [1].
Таким образом из привычной «директории искусства» такие проекты «прорываются» в новое пространство, где пока или просто не сформировалось новое знание, или объекты столь новы и не укладываются в привычные области дисциплин, что для их осмысления нужно смотреть с максимально разных сторон. Если немного переинтерпретировать притчу о слепых мудрецах и слоне, можно представить такую ситуацию. Допустим, один из слепых — резчик, и, трогая бивни, ему могло показаться, что перед ним скульптура из слоновой кости. Другой — музыкант, и он ориентировался на звуки вокруг себя, поэтому ему могло показаться, что он имеет дело с громкой трубой. Третий — купец, который ощупывал бока слона, и ему могло показаться, что перед ним огромные бочки, обитые гладкой кожей. Четвертый — портной, который прикоснулся к ушам слона, и ему показалось, что он имеет дело с необычной мягкой тканью. Задачка заключается в том, как всем «увидеть» слона.
Этот пример — метафора того, как часто может складываться коммуникация между представителями разных областей знания, видящих те или иные области даже в одном объекте. Art & Science позволяет объединить за одним «столом» разные языки и представления, переведя их в область интуитивного, художественного, и таким образом найти новое понимание, новую точку зрения за пределами узкого дисциплинарного понимания.
В текущей ситуации у исследователей иногда нет даже возможности свести все новые знания к уже понятным категориям, к «млекопитающему животному», тем более к существующему понятию «слон».
Уникальные возможности Art & Science подхода в работе со сложными объектами и появляющимися технологиями также обозначает и Дмитрий Булатов, художник, куратор Балтийского филиала ГЦСИ / ГМИИ им. А.С. Пушкина и значимый теоретик Art & Science. Дмитрий подчеркивает, что A&S может давать новые инструменты для понимания направления развития в условиях неопределенности.
Он говорит, что «делая ставку на интуицию или эмоции, искусство может создавать различные и альтернативные версии реальности, выходя за пределы возможностей науки. В своих высказываниях оно также способно обращать внимание на множество неочевидных способов применения новых технических возможностей. Это свойство искусства особенно ценно сегодня — на ранней стадии развития целого ряда технонаучных направлений, когда неопределенности и непредсказуемости больше всего и когда требуется поощрять разные точки зрения».[6]
Больше исследование или искусство?
Помимо коммуникационной возможности, которую может предоставить A&S, все чаще в результате таких проектов создаются значимые технологические и научные разработки, а также выдвигаются нестандартные исследовательские гипотезы.
Ежегодно в Австрии проходит фестиваль научно-технологического искусства Ars Electronica, собирающий десятки тысяч визитеров, желающих поучаствовать в диалоге науки, искусства и общества о настоящем и будущем [7]. Одним из гран-при в области «Искусственный Интеллект и Живое Искусство» в сентябре 2021 года стала работа Cloud Studies, которая объединила восемь недавних исследований команды Forensic Architecture, каждое из которых изучает различные типы токсичных облаков, а также влияние государств и корпораций, приводящее к созданию атмосферы, непригодной для жизни. Проект предлагает по-новому посмотреть на «универсальное право дышать» в разрезе политического, экологического, экономического кризисов, происходящих в мире [8].
Работа является одновременно и художественным высказыванием, и технологической разработкой для предсказания, моделирования и обработки данных. Cloud studies визуализирует с убийственной убедительностью данные, которые отражают не просто «холодные» цифры, но текущую ситуацию с незаметными процессами, несущими угрозу для человечества практически повсеместно.
Таким образом, сочетая в себе цифровое моделирование, машинное обучение, гидродинамику и математическое моделирование, а также работу с реальными данными, проект может служить платформой как для новых практик исследования прав человека, связанных с распространяющимися видами «облачного» воздушного насилия, так и для различных климатических исследований.
Другой пример, в котором арт-проект привел к разработке широко употребимой технологии — это работа Хетер Дьюэй Хэгборг (Heather Dewey Hagborg) Stranger Visions («Образы Незнакомцев») [10]. Хетер собирала волосы, жвачки и окурки с улиц, общественных туалетов и залов ожидания Нью-Йорка и извлекала из них ДНК их бывших «хозяев». Затем она анализировала их, чтобы на основе геномных исследований создать трехмерные полноцветные портреты в натуральную величину, представляющие образы того, как эти люди могли бы выглядеть. Работая с такими следами, художница сфокусировалась на вопросах развивающейся технологии криминалистического фенотипирования ДНК, а также на вопросах биологического надзора и генетического детерминизма. Не смотря на то, что Хетер делала заявления, что образы, полученные на основе созданной технологии, недостаточно точны для использования в криминалистике, технология все таки стала активно применяться полицией в США спустя два года после презентации работы.
Для иллюстрации того, как подход Art&Science может помогать науке в исследовании новой области, можно обратиться к проекту «ONE TREE ID» художницы Агнес Мейер-Брендис, в котором она изучает способ коммуникации деревьев друг с другом и возможности включения в это взаимодействие человека [11]. Используя знания из биологии о возможности деревьев общаться через биохимические соединения, она превратила выделяемые соединения конкретного дерева в аромат, который может быть нанесен на тело человека в качестве духов.
Нанося на себя эту жидкость, человек может не только «надевать на себя» характеристики какого-то дерева, но также заимствовать коммуникационную систему деревьев и потенциально вступать с ними в диалог.
В данном проекте задаются несколько исследовательских вопросов: о возможности взаимодействия растений на таком биохимическом уровне, о возможности изменения людьми своих представлений об общении с живыми существами.
Но также в этой работе звучит запрос на появление новых знаний, способных поддержать сосуществование человечества и других видов на планете.
OneTreeID выставлялось в 2021 году в Москве, в Третьяковской Галерее в рамках выставки «Да живет Иное во мне», в пространстве Laboratoria Art&Science Foundation, и стала одной из числа ярких работ западных и российских художников, позволяющих посетителям найти новые слова для размышления о том, как и почему человечество может поменять точку зрения на свое место в биомире [12].
Новые центры диалога
Art & Science начинает занимать место на таких традиционных выставочных площадках, как, например, Третьяковская Галерея. Также практика A&S собирает вокруг себя и новые площадки коммуникации, исследовательские центры, центры развития компетенций. Хочется упомянуть здесь сравнительно молодой норвежский проект NOBA — центр диалога художников, ученых и общества бионаучных инноваций и глобальной стратегии работы с экологической повесткой, открывшийся в 2018 году [13]. По задумке создателей, биохудожники могут сочетать художественные процессы и научные методы, подходы и инструменты, а произведения искусства могут создаваться между «полем», студией и лабораторией. Центр обозначает своей миссией обеспечение социальной и политической критики, постановку вопросов о роли науки в обществе, а также вовлечение общественных деятелей в бионаучные инновации. NOBA стремится стимулировать диалог и ставить под сомнение наши отношения с миром, который нас окружает.
Этот центр небольшой, но является примером малых начинаний, которые могут менять общественные установки и предлагать подходы к решению проблем, которые встают перед человечеством.
Такая работа требует нового способа мыслить, взаимодействовать друг с другом, ставить вместе вопросы и искать общий ответ.
И A&S как трансдисциплинарная практика с небольшой, но уже значимой историей, может предложить многое нам в помощь.
Источники
- https://laboratoria.art/borgybes/
- Thomas Feuerstein: WORKS / DAIMON / BORGY BES
- Shinya Yamanaka | Japanese scientist | Britannica
- Guy Ben-Ary
- cellF | Guy Ben-Ary
- Дмитрий Булатов: «Art&Science принадлежит настоящему в той же степени, что и прошлому» | Артгид
- Ars Electronica Center
- Forensic Architecture
- https://calls.ars.electronica.art/prix/winners/6392/
- Stranger Visions
- One Tree ID
- Да живет иное во мне — Третьяковская галерея
- https://noba.art/about-noba/
