Мне смех мне и лень открыв дрёму
Мне смех мне и лень открыв дрёму
Я грубый смех и сон свободный
Ее муравейник и тёмно
И плесень по жилам работа
22.04.2021
Это стихотворение о творчестве, вернее — о творческом процессе, о рождении стихотворного текста и о безрадостной судьбе поэтического, когда оно встраивается в систему. Это не так просто понять, если читать, что в стихотворении написано, но зато совершенно отчётливо видно, если обратить внимание на то, как оно написано. Впрочем, это и есть всегда самое важное в стихах.
Первые две строки большей частью состоят из односложных слов: мне, смех, и, лень, я, сон. Но по мере развития лирического сюжета доля таких слов уменьшается, трансформируется структура текста, как всегда бывает со становлением любого объекта — от простого к сложному. Стихотворение не рассказывает историю, а своим строением показывает процесс эволюции — образования из элементарных частиц структуры более высокого порядка.
Во второй половине четверостишия односложных слов всего три, да и те служебные, текст уже не строится на них, а использует простейшие элементы для организации остальной лексики. Вообще слова здесь связаны между собой слабо («лень открыв дрёму», «ее муравейник и тёмно» — попробуйте отыскать тут связность), это стихотворение в разобранном состоянии, переживающее процесс формирования, незавершенное целое.
Такая интерпретация подсказывает нам, что стоит за «я» в этом тексте: речь ведется от лица самого поэтического начала, поэзии, которая есть смех (то есть непрактичная самодостаточная игра, важная составляющая любого творчества), лень (то есть деятельность, сопутствующая обеспеченности базовых потребностей, без них, как мы помним благодаря Маслоу, творчество невозможно) и сон (нечто визионерское и медиумическое, та самая магия поэзии).
Две вторые строки противопоставляют веселой ленивой поэзии тёмную и затхлую жизнь муравейника, в котором жилы напрягает работа. Это тот безрадостный момент, когда поэзия больше не переживает рождение, а, сформировавшись, становится рутиной, профессией, одной из тысяч обязанностей. Именно в этих строках 3 и 4 появляются рифменные пары к концам 1-й и 2-й строк, то есть поэтическое начало кодифицируется, закукливается в правильной и несвободной форме.
Такая поэтическая идея реализует романтический миф о поэзии как свободном творчестве, не подчиненном правильности одобренных традицией форм или социальных конвенций, о поэзии как неравновесной (а значит, не склонной к энтропии) системе, переживающей вечное становление, находящейся в постоянном движении, как велосипед, который упадет, если остановится.