Sound studies, или исследования звука – междисциплинарное поле, возникшее в конце 1960-х годов в англоязычной науке и включающее в себя изучение способов репрезентации, описания, производства и рецепции звука. Сочетая наработки из области истории, урбанистики, социологии, антропологии, географии и даже философии, методология Sound Studies может меняться в зависимости от поставленных исследователем задач.
Звук в этом направлении понимается максимально широко и не сводится только к музыке (музыковедение) или физическим свойствам аудиосигнала (акустика). Современных саунд-учёных интересует культурное значение слышимого и его восприятие разными сообществами: городскими, профессиональными, локальными.
Постепенное включение слухового канала восприятия в исследования культуры было предсказано ещё в середине 1960-х канадским исследователем медиа Маршаллом Маклюэном. Учёный считал, что с появлением технологий звукозаписи будет происходить сдвиг от визуальной культуры к аудиальной, что также повлияет на способы коммуникации. Спустя десятилетия мы можем констатировать – отчасти он оказался прав. Стриминговые сервисы, подкасты, голосовые сообщения – все эти практики по взаимодействию со звуком уже стали обыденностью.
Для чего вообще изучать звук
Слышимое на протяжении большей части существования гуманитарных наук не было включено в круг актуальных для исследователей вопросов. Культура до сих пор мыслится преимущественно визуально, так как звук нельзя ни потрогать, ни рассмотреть вблизи, ни даже представить схематично, его анализ в гуманитарных науках часто кажется проблематичным. Однако звук — это отражение и исторической эпохи, и общества в целом. Например, грохот старого трамвая способен вывести нас не только на воспоминания об ушедшем времени, но и на более глобальные выводы о том, как люди по-разному могут относиться к городскому звуку и какие смыслы в него вкладывать.
В парадигме Sound Studies утверждается, что «окуляроцентричная» (от лат. oculus — глаз), то есть сфокусированная преимущественно на визуальной стороне картина мира требует включения в неё других каналов восприятия, в том числе слуха. При этом звук не изучается «в вакууме», а раскрывается и обогащается во взаимодействии с другими медиа, и изображение не является исключением.
Как появились Sound Studies
Первоначально исследователи преследовали более практические цели. Они хотели обратить внимание людей на звуковое измерение городских пространств и сделать город более комфортным с точки зрения окружающего звука.
В 1969 году под авторством американского урбаниста и архитектора Майкла Саутворта вышла статья с результатами эксперимента, целью которого было выявить особенности восприятия звукового ландшафта (soundscape) в Бостоне. Исследователь вместе с коллегами разделил испытуемых на три группы:
- аудиальную — с завязанными глазами;
- визуальную — с берушами;
- аудиовизуальную — без каких-либо ограничений.
Он провёл их по одному и тому же маршруту, а затем записал впечатления участников.
Одно из основных наблюдений Саутворта — без слухового канала восприятия город лишается динамики, становится монотонным и однообразным. По словам одного из участников эксперимента, «водное пространство довольно скучное… печальная пустота, когда на переднем плане нет ничего, на что можно было бы посмотреть, это очень тревожит». Иными словами, если бы участник не только видел, но и слышал звуки, вид у воды за счёт криков чаек, разговоров людей и другой активности воспринимался бы им более оживлённо.
При этом аудиальная группа, несмотря на отсутствие привычных изображений перед глазами, фокусировала своё внимание на разнообразии окружающего звука: один участник утверждал, что ему «нравится слышать, как кричат чайки. Эти длинные и сильные звуки великолепны».
Эксперимент навёл Саутворта на мысль проектировать такие пространства, которые бы, с одной стороны, раскрывали звуковые особенности мест, а с другой — были бы отзывчивы к человеку и помогали ему более «плавно» ориентироваться среди шума.
Годом ранее канадский композитор, педагог и эколог Рэймонд Мюррей Шейфер, основоположник Sound Studies, издал учебное пособие, в котором предложил ряд практик по «вслушиванию» и раскладыванию звука на составляющие. Предпочитая изучать звук «в поле», Шейфер организовал исследовательскую группу под названием World Soundscape Project. Она возникла из-за обеспокоенности жителей Ванкувера проблемами шумового загрязнения и стремительно меняющегося звукового облика города.
Одним из главных достижений стала публикация так называемого «Европейского звукового дневника». Это путевые заметки, в которых описания городов с точки зрения саунд-впечатлений выливались в полноценные маршруты и задания по нахождению конкретных звуков.
Желание реконструировать и в то же время сохранить звучание родного города привело исследователей к созданию проекта The Vancouver Soundscape — наверное, первой попытке подойти к звуку по-настоящему междисциплинарно. Были использованы вырезки из газетных репортажей, интервью с местными жителями, статистика, карты для того, чтобы продемонстрировать, как звук незримо влияет на место, где мы живём: Vancouver Soundscape (1973 Field Recording) — R. Murray Schafer
Шейфер оформил свои теоретические наработки в книге The Soundscape: Our Sonic Environment and the Tuning of the World (1977). Хотя некоторые его утверждения потеряли актуальность и носят чересчур догматический характер, эта работа и сейчас считается классикой Sound Studies. Именно в ней впервые были предложены основные термины по анализу звука, многие из которых, расширив своё исходное значение, используются до сих пор.
В Sound Studies того времени был один нюанс — их слишком плотная связь с экологической повесткой (акустической экологией). Борясь с городским шумом и стремясь привнести как можно больше природных звуков в городской звуковой ландшафт, учёные упускали из виду, что город и шум не могут существовать друг без друга.
Видя в шуме помеху, которая мешает «чистому» восприятию звука, Шейфер разделил звуковые ландшафты на:
- lo-fi, когда звуки теряются в слишком плотной среде, сливаясь воедино;
- hi-fi, когда каждый отдельный звук легко различим.
Эти термины, как считали некоторые, говорят о предвзятом отношении к городскому звуку и о нежелании слышать в этой, по Шейферу, какофонии, нечто большее.
Ещё одно положение, которое нередко подвергается критике, — перенос «визуальных» терминов на работу со звуком. Яркий пример — понятие звукового ландшафта, которое отсылает к ландшафту географическому (landscape) как набору конкретных характеристик на конкретной территории. Но в случае со звуком определить область распространения звукового ландшафта проблематично — особенно если речь идёт о городе со множеством звуковых источников. Звуки в городе часто звучат одновременно и находятся в постоянном движении: сейчас их слышно, а уже через пару секунд — нет. Поэтому, например, современный исследователь медиа и звука Андрей Логутов предлагает рассматривать звук не как объект, а событие.
Более объёмный взгляд на звук и Sound Studies в качестве полноценной дисциплины стал формироваться в начале 2000-х, когда начали выходить первые тематические пособия и монографии. В них разрозненные публикации выстраивались в единую последовательность, образуя список основных исследовательских вопросов. К примеру, в книге The Auditory Culture Reader (2003) под редакцией М. Булла и Л. Бека звук предлагается рассмотреть в его связи с развитием технологий, местом и историей. Таким образом, происходит постепенный разворот от урбанистических проблем к человеку и его сложному взаимодействию со звуком.
В самых свежих работах особое внимание уделяется тому, как посредством звука формируется идентичность; прослеживается обращение к проблемам памяти, звуковой политики, представленности социальных групп и их «голосов» и т. д. В 2015 году подобная многовекторность исследований привела к созданию тематического журнала Sound Studies, на страницах которого различные подходы к звуку и создают контекст изучения аудиальной культуры. Среди наиболее значимых, помимо упомянутых, саунд-учёных: Х. Шульце, Дж. Стерн, М. Томпсон, М. Кобюссан и др.
Что почитать и послушать из Sound Studies на русском?
В русскоязычной науке интерес к полю возник в середине 2010-х, поэтому материала накопилось не так много, но каждый из них — событие.
Почитать:
- Раздел «Soundscape: социальная история звука» в журнале «Неприкосновенный запас» и полностью посвящённый звуку выпуск там же;
- «Звук в городе. Зарядьелогия» в «Городских исследованиях и практиках»;
- Серия «История звука» — переводы знаковых для дисциплин работ и публикация книг отечественных учёных.
Послушать/посмотреть:
- Лекции А. Возьянова про звуковой облик города (здесь и здесь);
- М. Чубукова о том, что такое звуковые ландшафты и как их исследовать;
- Е. Былина и коллеги — о смысле изучения звука.
Как создают звуковые карты
Один из способов «подружить» теорию Sound Studies с практикой — это звуковые карты, или sound maps. Они стали набирать популярность в начале 2010-х годов. Формат может быть разным, но общее — это звуки, нанесённые на цифровую карту в виде меток. Обычно внутри метки есть дополнительная информация, раскрывающая звук, а сама карта обладает вспомогательным функционалом в виде фильтрации, составления индивидуальных маршрутов или возможности перейти в режим прогулки.
Особенность sound maps в том, что их контент создают сами пользователи. Чтобы изучать восприятие горожанами местного звукового ландшафта, достаточно взять загруженные звуки, особенно если они снабжены текстовыми описаниями.
Таким образом, звуковые карты выполняют двойную функцию: с одной стороны, они позволяют поделиться своими находками с другими и передать при этом личные впечатления о звуке, а с другой — это отличная база для гуманитарного исследования.
Создавать такие карты достаточно просто. Нужны минимальные технические навыки, а кроме этого:
- таблица с данными о каждой метке;
- картографический веб-ресурс;
- сайт;
- форма отправки звука.
Sound maps проекты
Кроме гайдов по созданию звуковых карт, есть и ресурсы, которые в процессе своего развития стали действительно масштабными и переросли в нечто большее, чем просто набор звуков в пространстве. Это и платформы для встречи музыкантов или филд-рекордистов — любителей полевой/внестудийной записи звука, и проекты по сохранению звуков окружающей среды, и целые международные сообщества любителей звукозаписи.
Вот пара интересных примеров.
Aporee Soundmap
Aporee Soundmap — это самое большое собрание звуков, берущее своё начало в 2006 году. Сейчас в нём более 64 000 записей из многих стран мира — от Норвегии до Южной Африки, от Канады до Новой Зеландии. К каждому аудио добавлен авторский текст, помогающий понять, что происходит на записи.
За счёт внушительной базы есть возможность составить случайный плейлист и услышать не только экзотические звуки, но и открыть для себя неизведанные места и даже прогуляться по ним. В частности, можно послушать, как и чем звучал Донбасс с 2010 по 2019 годы. Сервис также работает как радио: можно включить звуки на фон и заниматься своими делами. Главное преимущество для пользователя — все звуки доступны для скачивания и являются общественным достоянием, то есть их можно использовать в любых целях.
Cities and Memory
В основе проекта Cities and Memory — идея, что задокументированный звук является лишь одной из возможных версий. Ведь каждый раз приходя в одно и то же место, мы, скорее всего, будем слышать нечто отличное. В этом смысле музыка, состоящая из этих звуков, становится еще одной интерпретацией — такой же реальной, как и исходное аудио. Поэтому каждая метка проекта содержит два способа слышания — «повседневный» и творческий. Это позволяет звукам жить за пределами нишевого интереса и становится частью более широкого контекста.
На это же нацелены и спецпроекты, посвящённые различным темам: городам будущего, полярным ландшафтам, протестным движениям. Особенно здорово, что свежие звуки загружаются не только на карту, но и на подкаст-сервисы, что позволяет более оперативно отслеживать новинки без необходимости постоянно проверять сайт.
Sounds of the Forest
Не все карты связаны с городским пространством. Интерес к акустической экологии, заложенный Шейфером, продолжает жить — и в Sounds of the Forest на первый план выходят леса и их обитатели.
Отсутствие личных описаний в этом проекте в данном случае как нельзя кстати: в некоторых случаях есть только дополнительная информация о том, что именно мы можем услышать. Это помогает сконцентрироваться на звуках природы и вслушаться, как по-разному и в то же время похоже звучат места на противоположных концах планеты.
Звуковые карты могут быть абсолютно разными по задумке и исполнению, но чаще всего они охватывают пространство конкретного города — по нескольким причинам:
- понятные географические рамки;
- вовлечение разношёрстной публики;
- динамика городского звука;
- возможность самостоятельно посетить записанное место и услышать его нынешнее звучание.
Наиболее полный список sound maps можно посмотреть здесь.
Звуковые карты в России
В России подобные инициативы только начинают развиваться — до недавнего времени единственным примером была звуковая карта Сергиева Посада, запущенная ещё в 2009 году и пополняющаяся звуками до сих пор.
Но в 2022 году мы, команда Perm Sound, создали звуковую карту Перми. Особенность этой карты — простая и быстрая отправка звука посредством телеграм-бота. (Опробуйте его, даже если вы находитесь не в Перми.) Каждый шаг соответствует пунктам, представленным в метках на карте, а главный упор за счёт наводящих вопросов делается на интерпретацию звука пользователями, их непосредственный опыт. Поскольку некоторым участникам удобнее снимать видео, даже когда они записывают звук, мы внедрили автоматическую вырезку аудиодорожки из видеофайла. Чтобы сделать наш проект более узнаваемым среди горожан, мы запустили медиа об отношениях между человеком, звуком и городом. Там мы делимся звуками и историями пользователей, раскрываем смысл Sound Studies и полевых записей, а также презентуем результаты коллабораций с другими культурными проектами города. Будем рады, если вы подпишетесь, расскажете другим или просто поделитесь мыслями о проекте. В следующем материале мы расскажем о нём подробнее, а также о том, как мы видим его суть и сферу применения.
