Материал подготовлен совместно с Факультетом компьютерных наук НИУ ВШЭ.
Машина для стихов и прозы в 1824 году
Фаддей Булгарин «Правдоподобные небылицы, или Странствование по свету в ХХIX веке» (1824)
Фаддей Булгарин — журналист и писатель пушкинской эпохи. Сам Александр Сергеевич, кстати, Булгарина не любил — тот был агентом тайной полиции и считался шпионом. Его «Правдоподобные небылицы» — одно из первых в российской литературе произведений научной фантастики. Сюжет повести типичен для фантастических романов 19 века: главный герой засыпает в пещере на тысячу лет, а проснувшись, изучает новый мир.
Повесть Булгарина высмеивает современное ему общество, а вот его предсказания уже не сатира, а попытка предвидеть развитие науки и техники. Панельное домостроение, подводные лодки, воздухоплавание, роликовые коньки и копировальные машины — вот лишь несколько верных предсказаний повести.
Вот главный герой находит «машину для делания стихов и машину для прозы… кузнечный мех, сжимаемый цилиндром, дул в ящик со словами, которые… выскакивали на шахматную доску в такт, под музыку. Чрез полчаса машина остановилась, и я прочел стихи, в которых нашел все слова на своем месте, меру, гармонию в стихах и богатые рифмы, — одним словом, все, кроме здравого смысла и цели».
Машина для прозы действует схожим образом: «…вышло довольно подробное описание города… я тотчас приметил напыщенность, пошлые изречения, чужие мысли и недостаток связи с целым, которые обнаруживали действие машины, а не ума».
Удивленный главный герой сожалеет, что в его время не было таких машин, потому что они могли бы стать подспорьем для плохих писателей. На это хранитель машин отвечает, что они были и тогда, но скрывались: «[Изобретение] сохранялось втайне между пишущей братией и переходило… от безграмотного к бестолковому и обратно».
Прошло двести лет, машины, пишущие стихами и прозой, перестали вызывать удивление. Но тексты, музыка и изображения, которые создает искусственный интеллект, продолжают вызывать споры. Одни отказываются признавать это искусством, другие опасаются конкуренции, а тем временем работы машины становятся все больше и больше похожи на произведения ума.
Цифровые гуманитарные науки и корпусная лингвистика в 1825 году
Александр Бестужев (Марлинский) «Объявление. От общества приспособления точных наук к словесности» (1825)
Александр Бестужев — писатель и поэт начала 19 века. Его короткий фельетон высмеивает разные стороны литературной жизни его времени. Сегодня же, когда мало кто понимает эти отсылки, идея «приспособления точных наук к словесности» кажется предвидением появления новой отрасли знания — цифровых гуманитарных наук или digital humanities.
В цифровых гуманитарных науках технологии — это инструмент для изучения гуманитарного знания — книг, рукописей, карт, произведений искусства. Цифровые технологии используют для того, чтобы анализировать большие базы гуманитарных данных, выявлять ранее невидимые взаимосвязи и разнообразить методологию гуманитарных наук.
Несмотря на то, что цифровые гуманитарные науки появились только в середине 20 века, Бестужев за полторы сотни лет до этого предвидел использование естественных наук в литературе.
В фельетоне предлагается, например, «изобрести орудие… для измерения плоскостей русской словесности… Для опыта съемки должно подвести под тригонометрическую сетку по крайней мере один новый роман или в замену его — дюжину альманахов». Сейчас так работает корпусная лингвистика. Лингвисты собирают корпуса из сотен и тысяч самых разных текстов: романов, статей, писем, интервью. Это позволяет на огромном массиве данных исследовать особенности словоупотребления, синтаксис, диалекты и другие языковые явления.
Бестужев хочет «определить удельный вес оригинальных, подражательных, поддельных и просто выкраденных мыслей, описаний и проч.». Цифровая стилометрия — задача определение авторства — успешно решена. Например, с помощью цифровых методов ученые выяснили, кто скрывается за псевдонимом «Элена Ферранте» и доказали, что роман «Тихий Дон» действительно написал Михаил Шолохов. Больше о стилометрии и ее применениях можно почитать в этой подборке.
Фельетон также ставит задачу «найти химического противодействователя (reactif) для мгновенной осадки немногих капель мыслей, здравого смысла или остроты…, чтобы… сказать, находится или нет достойное чтения в этой влаге, пресыщенной пустословием». Сделано и это — существуют инструменты обработки естественного языка, с помощью которых можно извлечь из текста ключевые слова и сформулировать его тему, а многие сервисы предлагают для экономии времени читать саммари — краткие изложения книг.
Мессенджеры в 1835
Владимир Одоевский «4338-й год. Петербургские письма» (1835)
Князь Владимир Одоевский — еще один современник Пушкина, писатель, публицист, композитор и музыковед. Современному читателю знакомы его сказки «Городок в табакерке» и «Мороз Иванович». Перу Одоевского принадлежат многие сказки, повести и философские эссе, а в 1835 году он задумал написать трилогию романов, которые должны были рассказывать о Россию в эпоху Петра I, в 1830-х и в далеком будущем — в 4338 году. Первый роман Одоевский так и не начал, а второй и третий написал лишь частично.
Что происходит в написанных частях «4338-ого года»? Китайский студент едет в столицу России — мегаполис, который объединил Москву и Санкт-Петербург — и описывает впечатления своему другу, оставшемуся в Пекине. В будущем люди пользуются электрическими железными дорогами и летательными аппаратами, освещают электричеством свои дома, управляют климатом, используя геотермальную энергию, и путешествуют на Луну.
А как люди общаются? Неужели, как в повести Булгарина, пишут письма на бумаге? Нет, потому что «между знакомыми домами устроены магнетические телеграфы, посредством которых живущие на далеком расстоянии разговаривают друг с другом». И сам автор, китайский студент Ипполит Цунгиев, просит друга: «пиши ко мне с первым телеграфом».
Замените «телеграф» на «мессенджер» — и слова из романа позапрошлого века прозвучат вполне современно. Но героям Одоевского мало просто переписываться, они еще и ведут социальные сети: «во многих домах …издаются подобные газеты; ими заменяется обыкновенная переписка. В этой газете помещаются… домашние новости, потом разные мысли, замечания, небольшие изобретения, а также и приглашения…».
Личные новости, размышления и лайфхаки — чем не содержание ленты любой соцсети? Единственное, чего не хватает в предсказании Владимира Одоевского — это мемов и котиков.
Во второй половине 19 века русская литература перестает интересоваться научной фантастикой. В это время на Западе творят основоположники жанра.— Жюль Верн, Альбер Робида, Эдвард Митчелл и Эдвард Хейл. Но следующее произведение русской литературы в этой подборке написано спустя несколько десятилетий после неоконченного романа Владимира Одоевского.
Компьютеры, 3D-кино и информационные сети в 1908 году
Александр Богданов «Красная звезда» (1908)
Александр Богданов — ученый и писатель, социалист, лично знакомый с Владимиром Лениным. В романе Богданова «Красная звезда» действие происходит во время революции 1905 года. Русский революционер, скрывающийся за границей, узнает о том, что на Земле живут марсиане. Они приглашают главного героя посетить Марс, на котором уже давно установлен коммунизм.
До Марса герои летят на космическом корабле. Сама идея космических полетов не нова для фантастики того времени — достаточно вспомнить полет на Луну у Жюля Верна или нашествие тех же марсиан из романа Герберта Уэллса. Однако корабль Богданова интересен с двух сторон. Во-первых, он приводится в движение атомной энергией. Во-вторых, это первый в мировой фантастике космический корабль, на борту которого есть вычислительная машина. Эта машина предназначена для вычисления лучшей траектории полета.
Вот как описывает ее Богданов: «Далее шла «вычислительная» комната. Там стояли непонятные для меня машины со множеством циферблатов и стрелок. За самой большой машиной работал Стэрни. Из нее тянулась длинная лента, заключавшая, очевидно, результаты вычислений…»
Прилетев на Марс, главный герой обнаруживает высокотехнологичное общество. Здесь есть 3D-кино и телевидение, автоматические станки, синтетические ткани. Так как все производства принадлежат государству, рынка труда нет. Его заменяет бюро статистики, которое собирает информацию об избытке и нехватке труда в разных отраслях. Для этого используется специальная информационная система:
«…черные стены были покрыты рядами блестящих белых знаков — это были просто таблицы статистики труда… В то время как мы таким образом разговаривали, я вдруг заметил, что некоторые цифры таблицы исчезли, а затем на их месте появились новые. Я спросил, что это значит.
— Цифры меняются каждый час… в течение часа несколько тысяч человек успели заявить о своем желании перейти с одних работ на другие. Центральный статистический механизм все время отмечает это, и каждый час электрическая передача разносит его сообщения повсюду».
Интересно, что почти такая же система была описана за 12 лет до выхода книги Богданова. В романе «На другой планете» писателя Порфирия Инфантьева главный герой тоже попадает на Марс, где построен коммунизм. Описывает Инфантьев и «Центральное Статистическое Бюро», где находятся «огромные; богато изукрашенные шкафы с циферблатами, расставленные по всей длине громадной залы». Они, очевидно, тоже отражают цифры, связанные с ведением планового хозяйства. Однако роман Инфантьева подвергся цензуре перед публикацией, поэтому другие подробности нам неизвестны.
Писатели-фантасты прошлого порой делали удивительно точные предсказания. Еще не было почтовых марок и конвертов, когда Владимир Одоевский описал электронную почту и мессенджеры. Писатель Александр Бестужев-Марлинский уже в 1825 году предлагал использовать математику для исследования художественной литературы, то есть предвидел Digital Humanities. А Александр Богданов в 1908 описал распределенную информационную систему для сбора статистики, которая сильно напоминает интернет (а точнее, его советский нереализованный вариант «ОГАС»)… на Марсе. Как тебе такое, Илон Маск?
В следующей части мы расскажем, как в литературе появились предсказания онлайн-торговли, искусственный интеллект и новостные агрегаторы.
